Специфика работы психотерапевтов и медицинских психологов, способствующая развитию синдрома выгорания, состоит в том, что они постоянно сталкиваются в своей практике с клиентами, пережившими или переживающими то или иное травматическое событие. Работа с ними включает в себя помощь при рассказе о травматических событиях, предоставление возможности выразить негативные чувства и переживания и облегчение их воздействия. «В конечном счете психотерапия, — говорил К.Ясперс, — это абсолютная «психиатрическая терпимость» даже по отношению к самым странным, нелепым, внушающим раздражение людям».
Все это может привести к возникновению у самого консультанта «вторичного травматического стресса».
Кроме того, в психотерапии от врача требуется высочайшая степень личной вовлеченности в процесс лечения, которую очень образно описал Фон Вайцзеккер: «Только при условии, что врач до глубины души задет болезнью, заражен, напуган, возбужден, потрясен ею, только при условии, что она перешла в него и продолжает в нем развиваться, обретая благодаря его сознанию свойство рефлексивности, и только в той мере, в какой все это оказалось достигнуто, врач может рассчитывать на успех в борьбе с нею».
Помимо этого, при проведении психотерапевтических сеансов с пациентами неизбежно возникают такие феномены, как «перенос», «контрперенос», «сопротивление», «негативная психотерапевтическая реакция», «отреагирование», описанные еще
- Фрейдом. То есть пациент «переносит» на психотерапевта чувства преклонения, любви, ненависти и враждебности.
К появлению синдрома выгорания приводит также и специфическое отношение к работе некоторых (особенно начинающих) психотерапевтов. Чаще всего это тотальное посвящение себя работе, которая фактически становится заменителем нормальной социальной жизни психотерапевта, который оценивает свою деятельность как необычную и элитарную. Такая оценка служит «подпоркой» для самооценки. Синдром выгорания начинает формироваться, когда терапевты видят: такое отношение к работе не приводит к желаемым результатам, а занятия психотерапией не дают чувства значимости и ценности, которого так не хватает. Кроме вышеперечисленных причин, развитие синдрома выгорания могут потенцировать ролевые конфликты и профессиональная неопределенность, выражающаяся в том числе в отсутствии четких должностных инструкций (М.Г.Яковлев, 2002; A.Malach-Pines, 2001).
Проявления синдрома выгорания у этих специалистов имеют свою специфику. Описаны следующие проявления эмоционального выгорания среди психотерапевтов и практикующих психологов (М.Г.Яковлев, 2002; J.D.Guy, G.P.Liaboe, 1986; G.Corey et. al., 1997):
> постоянное чувство озабоченности по поводу работы;
> чувство тяжести и пустоты, связанное с работой;
> раздражение, направленное на коллег;
> отношение к совершаемой работе как к тяжкой необходимости, а не как к чему-то, приносящему удовлетворение,
> снижение способности успешно разрешать собственные личные и профессиональные проблемы;
> увеличение негативных опытов взаимоотношений с семьей и значимыми людьми;
> депрессия;
> психосоматические расстройства (чаще всего бессонница, головные боли и т.п.).
Выявлены корреляции между частотой встречаемости синдрома выгорания у психотерапевтов, условиями их работы и рабочей нагрузкой. Все исследователи, изучающие этот аспект формирования выгорания, пришли к выводу, что занятия частной практикой предпочтительнее всем остальным местам работы (включая организации и исследовательские центры). Они объясняют это более высоким уровнем автономии частных психотерапевтов и их сравнительно более высокими доходами. Психотерапевты, работающие в государственных учреждениях, более подвержены риску выгорания, чем имеющие частную практику (G.D.Ackerley et al., 1988; L.D.Vredenburgh et al., 1999).
Что касается влияния рабочей нагрузки на частоту встречаемости синдрома выгорания у психотерапевтов, то исследователи не пришли к единому мнению. Так, P.Freisen and J.C.Saros (1989) установили, что уровень нагрузки не оказывает значительного влияния на проявление синдрома, в то же самое время
- D.Ackerley et al. (1988) считают, что нагрузка служит одним из основных факторов, влияющих на частоту проявления синдрома. Другие же исследователи не установили никакого соответствия между нагрузкой и описываемыми явлениями (L.D.Vredenburgh et al., 1999).
Исследования, фокусировавшиеся на анализе соотношений частоты встречаемости синдрома выгорания с возрастом, полом и семейным положением психотерапевтов, выявили ряд интересных закономерностей. Так, по данным C.Maslach & S.E.Jackson (1981), разведенные или холостые психотерапевты более подвержены риску выгорания, чем женатые или состоящие в долгосрочных отношениях. Кроме того, они установили, что среди женщин чаще встречается эмоциональное истощение, а среди мужчин — чувство деперсонализации клиентов. Однако более поздние исследования не подтвердили таких выводов (Ackerley et al., 1988). В ходе этих же исследований выявлены отрицательная корреляция между возрастом и чувством эмоционального истощения и отсутствие корреляции между возрастом и чувством личностного достижения.
В заключение я хочу привести слова одного из классиков психиатрии XX века Карла Ясперса:
«Болезни, обусловленные соматическими причинами, не дают оснований требовать от врача, чтобы он подвергал себя тем же процедурам, что и своего пациента, и, таким образом, проверял собственное искусство на себе самом. Врач может наилучшим образом справиться с лечением нефрита у другого человека, даже если собственную болезнь того же рода он лечит очень плохо или не лечит вообще. Но в сфере психики ситуация выглядит совершенно иначе. Психотерапевт, не видящий глубин собственной души, не может по-настоящему проникнуть в глубинные слои психической жизни своего пациента: ведь при любой попытке такого проникновения на психотерапевта действуют чуждые импульсы, которые ему необходимо понять. Психотерапевт, не способный помочь самому себе, не может оказать реальной помощи другому».